Актуальная судебная практика по банкротству физических лиц

В процедуре банкротства физических лиц участники дела руководствуются нормами законодательства. Однако некоторые трактовки по сей день вызывают споры. К тому же, каждая ситуация имеет свои особенности. Один должник воспитывает ребенка-инвалида, против другого кредиторы ведут войну в надежде реализовать его единственное жилье, сочтя квартиру соответствующей критериям роскоши, а где-то требования взыскателей сталкиваются с интересами государства. Судебная практика по банкротству граждан наглядно демонстрирует, как сложные вопросы разрешаются на примерах конкретных дел, и позволяет предугадать вероятный исход готовящейся процедуры со схожими обстоятельствами.

Судебная практика по банкротствам физических лиц за 2020-2025 годы

Практика рассмотрения дел о несостоятельности физических лиц за последние годы активно меняется, уточняются ее детали. Раньше Верховный суд РФ давал лишь общие разъяснения — ключевым было Постановление Пленума ВС РФ от 13 октября 2015 года № 45 ⁽¹⁾, которым, например, установлено в том числе, что банкрот не вправе выбирать конкретного финансового управляющего для дела. Но спустя годы, когда количество банкротов существенно выросло, юридический взгляд на многие нормы и актуальные проблемы претерпел трансформации. Так, если статус единственного жилья ранее был незыблем, то сейчас исход некоторых процедур может быть весьма и весьма неожиданным.

Ответственность за преступные деяния при банкротстве

В середине июля 2021 года поправками № 241-ФЗ законодатели усилили уголовную ответственность по ст. 195 и 196 УК РФ за преднамеренное банкротство и за неправомерные действия в процедуре.

Ужесточение ответственности касается лиц:

• контролировавших должника-юрлицо и руководителей ООО;
• оказывавших давление на арбитражных и финансовых управляющих;
• совершивших преступление, пользуясь служебным положением, группой или по сговору.

Тем не менее, ответственности можно избежать, если нарушение было зафиксировано впервые, а виновник активно помогал следствию.

Пороги по суммам в отношении преднамеренного и фиктивного банкротств граждан остаются прежними: уголовная ответственность применяется при ущербе на сумму от 2,25 млн рублей.

Суды и правоохранительные органы в принципе редко применяют привлечение к уголовной ответственности по факту недобросовестного или преднамеренного банкротства. Как правило, фигурантами таких дел становятся известные личности, крупные предприниматели, политики.

Одной из самых известных процедур, в рамках которой должника привлекли к ответственности по ст. 196 УК РФ, можно считать дело № А41-94274/2015. Начатое одним из первых после введения института банкротства граждан, по состоянию на весну 2025 года оно все еще не закрыто. Схожая история происходит с еще одним банкротством — в деле № А47-13142/2015 фигурирует крупный уголовный штраф (около миллиона рублей), первоочередное погашение которого активно оспаривается кредиторами.

Криптовалюта при банкротстве

По поводу цифровых валют (криптовалют) и их правового статуса споры велись с 2017 года, когда биткоин внезапно вырос в цене до 20 тысяч долларов. Если в 2014–2015 годы громогласно заявлялось, что это мыльный пузырь, то уже спустя пару лет у общественности появились сомнения. А в 2020 году, когда биткоин впервые достиг отметки в 65 тысяч долларов, началась активная разработка законопроектов, которые регламентируют работу граждан и компаний с криптовалютными активами. Споры в делах о банкротстве касательно статуса цифровых денег кончились тем, что с начала 2021 года «крипту» приравняли к имуществу.

Дело № А40-124668/2017 проходило судебные мытарства как раз в 2017–2018 годы. Все закончилось тем, что суд обязал должника передать управляющему доступ к криптокошельку, чтобы специалист смог продать цифровые активы для пополнения конкурсной массы.

Судебная практика в отношении ипотеки при банкротстве

Дела с участием ипотечных банков всегда идут особняком. Основное правило, долгое время остававшееся незыблемым: ипотека банкрота всегда уходила с молотка. Даже если это единственное жилье. Даже если в этом единственном жилье вместе с банкротом проживают маленькие дети, инвалиды и старички-родители. Даже если по ипотеке нет просрочек. Ипотечный банк включался в реестр требований, и жилище отправлялось на реализацию.

Впрочем, на заре процедуры банкротства граждан прошло одно занимательное дело № А41-25058/2016, в котором ипотечную квартиру оставили за должником. Курьез был в том, что Сбер не успел включиться в реестр требований, в результате чего залоговое жилище не было реализовано. Но случай этот по сей день остается единичным. Имея непогашенную ипотеку, рассчитывать, что банк-залогодержатель «прошляпит» сроки на вхождение в реестр, по меньшей мере наивно.

Зато с осени 2024 года можно рассчитывать на заключение с залоговым кредитором мирового соглашения в отношении единственного ипотечного жилья. Если удастся достичь договоренностей, квартира или дом на продажу не уйдут. Однако практика показывает, что суды могут утверждать такие соглашения и в отсутствие желания банка, как было в деле № А32-52036/2022, где арбитраж утвердил мировое с предложенным графиком платежей на 16 лет ⁽²⁾.

Закрытие ипотеки супругой должника

Однако возможность сохранить ипотеку путем заключения с банком мирового соглашения появилась относительно недавно. До внесения поправок в закон о банкротстве шансов уберечь ипотечное жилье было не так много. И все же прецеденты встречались.

Резонанс вызвало дело № А32-41264/2017, в котором супруга банкрота закрыла жилищный кредит и тем самым вывела жилье из конкурсной массы. Кредиторы выступали против — они трактовали внесение платежа, как сделку с предпочтением. Женщина же указала, что закрыла ипотеку деньгами, подаренными ей родителями. К этим суммам ни кредиторы, ни муж отношения не имели. Как вывод, конкурсная масса не страдала.

Все началось осенью 2017 года, когда в арбитраж обратился кредитор-физлицо с желанием обанкротить своего должника. Была введена реализация имущества. Но в 2019 году в суд поступило заявление финансового управляющего, который оспаривал погашение ипотечного кредита, оформленного в 2015 году. Супруга банкрота (созаемщица) перевела 125 тысяч рублей в Сбербанк и тем самым вывела ипотечное жилье из конкурсной массы. По мнению управляющего, это причинило ущерб интересам кредиторов.

Арбитраж отказал в признании этой сделки недействительной — деньги перечислила жена, а не банкрот. К тому же средства были ее собственными, не имевшими никакого отношения к процедуре.

Спор дошел до Верховного суда, который указал, что нижестоящие инстанции обязаны были проверить эти обстоятельства и исследовать, действительно ли деньги принадлежали супруге. А раз так, вопрос об оспаривании сделки снимается.

Освобождение от обязательства после продажи ипотечного жилья

По общему правилу, обязательства заемщика по ипотеке прекращаются после реализации залоговой недвижимости. Однако в отдельных случаях банки-залогодержатели в погоне за выгодой пытаются оспорить этот порядок.

Показательным будет дело № А41-14480/2020, в котором ипотечный банк после того, как оставил за собой предмет залога, потребовал остаток долга включить в третью очередь требований. Оформленная супругами в 2007 году ипотека была валютной, и скачки курса вместе с процентами и штрафными начислениями увеличили изначальную задолженность в несколько раз. Покрыть итоговый долг продажа жилища попросту не могла.

В противодействие с банком сначала вступил финуправляющий, сочтя обязательство закрытым, а после, когда кредитор не согласился с этими доводами, муж-созаемщик добился рассмотрения спора в Верховном суде. Тогда и была поставлена точка в деле — даже если продажа предмета ипотеки не покрывает долг, обанкротившийся заемщик все равно освобождается от этого требования ⁽³⁾.

Продажа единственного жилья

Пожалуй, вопрос с неприкосновенностью единственного жилища по сей день остается самым животрепещущим. Несмотря на то, что закон однозначно трактует невозможность взыскания за счет такого имущества (п. 1–2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ), ряд дел говорит о том, что лишиться квартиры или дома со статусом единственного для должника, все-таки можно. В каких ситуациях стоит насторожиться, поможет разобраться обзор судебной практики по делам о банкротстве с дорогой единственной недвижимостью.

Как правило, жилплощадь, являющаяся для банкрота и его семьи единственным пристанищем, из конкурсной массы исключается. Примерами будут дела № А56-129539/2023 и № А45-39599/2023.

26 апреля 2021 года мир увидело Постановление Конституционного суда № 15-П, которое изменило подход к иммунитету единственного жилья должников. Тогда оно воспринималось, как революционное, поскольку положило начало продаже единственного жилья должников вопреки нормам статьи 446 ГПК РФ.

Позиция КС РФ показывает, что определение статуса единственного жилья больше не имеет бесспорного и однозначного подхода, и при установленном факте недобросовестности квартиру или дом можно забрать. Однако условие, что должник не останется без жилья после банкротства, должно по-прежнему соблюдаться. Для этого кредиторы должны приобрести банкроту замещающее жилье.

В своем решении суд также выработал критерии, по которым необходимо оценивать поведение банкротов и перспективу реализации их единственного жилья:

• Наличие злоупотреблений при покупке такого жилья. Если роскошная недвижимость куплена уже при наличии долгов, в целях скрыть заемные средства, это свидетельствует о злоупотреблении правом.
• Оценка квартиры или дома по рыночной стоимости в соотношении с суммой долговых обязательств. Обращение взыскания на единственное жилье не должно применяться, как мера наказания, и не должно стать принуждением человека к переезду в другой город.

При продаже единственной недвижимости человеку должно предоставляться взамен другое жилье с площадью, рассчитанной по социальным нормам, и территориально в том же районе или населенном пункте. Однако это правило справедливо исключительно в отношении жилплощади, не обремененной залогом. После издания КС РФ № 15-П суды начали внимательнее исследовать вопросы иммунитета в отношении единственного жилья.

Регистрация в единственном жилье после начала банкротства

Летом 2021 года Верховный суд рассматривал дело о банкротстве № А73-12816/2019 в отношении, опять же, единственного жилья ⁽⁴⁾. Должник обратился с ходатайством об исключении земельного участка и дома на нем площадью 366 м².

Суд первой инстанции постановил продать на торгах дом, право собственности на который возникло спустя два дня после ввода реализации имущества. Прописался же банкрот на этих квадратных метрах через несколько месяцев, когда процедура банкротства была в самом разгаре (до того гражданин был прописан у матери). Как только проволочки с документами утряслись, должник пожелал исключить землю и дом из конкурсной массы, но получил отказ.

Апелляционная инстанция оставила отказное решение арбитражного суда в силе. Но арбитраж округа пришел к иному выводу и защитил имущество должника, отметив, что регистрационный учет только фиксирует место жительства человека, но не имеет отношения к имущественным правам. Также он обратил внимание на то, что доводы о единственности дома не были опровергнуты в судах. В итоге спорный коттедж был исключен из конкурсной массы и остался в собственности банкрота.

В судебной коллегии Верховного суда сделаны отдельные выводы. Суд прокомментировал, что у должника было право пользования жилым помещением, в котором проживала его родительница. Изменение регистрации с целью создать исполнительский иммунитет на жилье свидетельствует о злоупотреблении правом.

Но должны быть изучены следующие обстоятельства:

• причины, по которым должник поменял регистрацию и само место жительства;
• анализ хронологии: когда произошло возбуждение производства по делу о банкротстве, когда предъявили претензии и так далее.

В настоящем деле должник указывал, что место жительства по документам и адрес фактического нахождения отличались. Он начал жить в доме с участком задолго до банкротства. Да и у задержки регистрации тоже были причины (спор с соседом).

Иными словами, суды недостаточно изучили обстоятельства. У человека есть право жить не по месту регистрации — главное, чтобы переезд был без корыстного умысла.

Как суд решает, какое жилье останется у банкрота

Практика признания банкротом физического лица все время меняется. И споры по поводу исключения жилища из конкурсной массы здесь занимают особое место.

Разберем еще один пример. Банкрот заявил ходатайство о высвобождении жилья из конкурсной массы, но суд первой инстанции ему отказал, а после суд округа отменил этот судебный акт и вернул дело на пересмотр (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10 марта 2020 года по делу № А50-13187/2017). Проблема была в том, что должник владел на правах собственности несколькими объектами жилой недвижимости.

В соответствии с п. 3 Постановления Пленума ВС № 48 от 25 декабря 2018 года, единственное жилье в таком случае определяется судом. В учет идет все: количество кредиторов, сумма требований и гарантии, предоставленные ст. 31 ЖК РФ (права и обязанности проживающих с собственником лиц).

Если суд признал банкротом гражданина, у которого больше одного объекта в собственности, то необходимо:

1. привлекать членов семьи должника;
2. устанавливать, кто из них вправе пользоваться жилплощадью;
3. по полученным результатам определять единственное жилье.

Добросовестность должника при определении единственного жилья

В практике банкротства заслуживает внимание Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 2019 года по делу № А76-11986/2016.

Арбитраж отказался удовлетворять заявление банкрота на исключение единственного жилья — двухэтажного дома в Подмосковье площадью в 386 м². Должник пытался искусственно оставить владение за собой, присвоив ему статус единственного.

Суд напомнил, что права кредиторов не должны нарушаться. Факт того, что жилище выступает единственным пригодным для проживания должника жильем, не дает недвижимости бесспорного и однозначного иммунитета, поскольку предварительно должны быть исследованы другие обстоятельства дела:

• период возникновения задолженности;
• дата приобретения дома;
• наличие жилья у других членов семьи гражданина;
• добросовестность должника в банкротстве.

Говоря проще, суд предложил изучить, не пытается ли должник вывести из-под удара дом в своих интересах.

В деле вскрылись интересные факты: накануне банкротства должник заключал сделки по отчуждению собственности. Он продал квартиры, машины, подарил дом. Также было установлено, что должник выступал не последним лицом в юридических лицах, которые на тот момент тоже имели долги и находились на пороге ликвидации.

В итоге сделки были оспорены, и имущество возвращено в конкурсную массу. Дом тоже ушел на торги.

Последствием недобросовестности выступает отказ суда списать долг. Это означает, что человека признают банкротом, процедура доходит до логичного конца, но освобождение от просроченных обязательств так и не наступает.

Можно ли забирать компенсации вреда при банкротстве физлица

Вопрос оставления банкроту компенсаций рассмотрим на примере дела, которое началось в 2020 году, когда в суд обратилась должница с желанием признать себя банкротом (дело № А71-1097/2020). Ее долг составлял 6,4 млн рублей. Но после введения реализации имущества в конкурсную массу попала компенсация морального вреда суммой 1 млн рублей, которую женщина, как пострадавшая, получила в результате суда в уголовном деле.

Каждый месяц должнице перечисляли по 2 500 рублей компенсации. Финуправляющий ходатайствовал об исключении этих средств из конкурсной массы со ссылкой на то, что ежемесячные 2 500 рублей сильно не повлияют на удовлетворение интересов кредиторов. И все же суды раз за разом отклоняли это ходатайство, пока дело не дошло до ВС РФ.

Коллегия отправила дело на пересмотр и тем самым разрешила исключать компенсацию морального вреда из конкурсной массы. Основной аргумент заключался не в размере суммы, а в том, что компенсация морального вреда связана с личностью должника. В обратной ситуации, когда подобные платежи должен сам банкрот, а не ему, компенсации включаются в первую очередь реестра (в то время как кредитный долг или коммуналка — в третью). К тому же от них банкрота не освобождают после списания долгов.

Привлечение родственников к субсидиарной ответственности

В апреле 2021 года Девятый арбитражный апелляционный суд вынес постановление по делу № А40-131425/16, которым к субсидиарной ответственности были привлечены и родители-виновники, и их дети.

Так, двух братьев заставили отвечать имуществом по возникшим долгам. Оказалось, что родители в процессе вывода активов из компании оформляли ценности на своих детей.

В апелляции подтвердили позицию арбитража. Родители были привлечены к субсидиарной ответственности благодаря усилиям ФНС — их признали виновниками банкротства юрлица. Долг компании в 311,6 млн рублей перешел на ответчиков.

А после и сыновей также привлекли на общую сумму 93 млн рублей. Столь шикарный подарок они получили от родителей, когда организация уже проходила процедуру банкротства.

Статьи по теме

Популярные статьи

Рассчитать примерную стоимость банкротстваРассчитать стоимость